Бесконечная война - Страница 29

А почему? Потому, говорил я себе же, что уверены, и без этого вы теперь будете еще эффективней убивать. Простая логика.

Кстати, о логике. Почему логический компьютер выполняет работу человека? Или… о чем я думал сначала?.. И тут я отключился.

Потом замигала зеленая лампочка, и рефлекторно я нажал кнопку разгерметизации камеры. Давление успело упасть до отметки «3», прежде чем я сообразил, что мы живы и, значит, выиграли первый раунд.

Я был прав только частично.

Глава 4

Я затягивал ремешок куртки, когда кольцо связи укололо мне палец, и пришлось оставить ремешок, чтобы послушать. Вызывала Роджерс.

– Манделла, проверь камеру третьего взвода. Видно, там что-то случилось. Дальтон разгерметизировал их с центрального пульта.

Третья камера… Это же отделение Мэригей! Я помчался по коридору босиком и был у дверей камеры как раз в тот момент, когда они уже сами открыли ее изнутри и выбирались наружу.

Первым показался Бергман. Я схватил его за руку:

– В чем дело, Бергман?

– Что? – Он уставился на меня, все еще не вполне очнувшись, как и всякий, только покидающий камеру. – Ты, Манделла… Не знаю, а что такое?

Я попытался заглянуть внутрь камеры, не выпуская руку Бергмана.

– Вы опоздали с расшнуровкой, парень. Он потряс головой, стараясь прийти в себя.

– Опоздали? На сколько опоздали? Я первый раз посмотрел на часы.

– Не слишком… Боже, мы ведь легли в оболочки в 05.20, правильно?

– Да.

Я все никак не мог разглядеть Мэригей среди смутно видимых фигур внутри камеры, пробирающихся к выходу между рядами спутанных шлангами оболочек.

– Вы вроде всего на пару минут опоздали. Но предполагалось, что мы пробудем под ускорением четыре часа или меньше, а сейчас уже 10.50.

– Угм, – он опять тряхнул головой. Я отпустил руку Бергмана, чтобы дать дорогу Стиллеру и Дэми, выходившим из камеры.

– Все опоздали, выходит, – сказал Бергман. – Все, значит, в порядке.

– В порядке… Постой, постой, эй, Стиллер! Ты не видел…

Из камеры донесся крик:

– Медика! Медика!

Кто-то проходил в дверях, но это была не Мэригей. Я оттолкнул ее в сторону и нырнул в дверной проем, приземлился едва на кого-то и пробрался к Струве, заместителю Мэригей. Струве очень громко говорил в свое кольцо:

– …и переливание крови тоже. Это Мэригей все еще лежала в расстегнутой оболочке, она вся была…

– …нам сообщил Дальтон…

Каждый квадратный дюйм тела Мэригей был покрыт кровавой пленкой, повсюду с одинаковой яркой полосой.

– …когда она не вышла из «кокона».

Она начиналась у нее под подбородком злой алой лентой, и до самой грудины это была только красная пленка.

– …я сам расстегнул оболочку…

Дальше живот рассекала длинная рана, все более углублявшаяся, пока в самом низу наружу не выглядывала белесая мембрана кишечника.

– …да, она без сознания…

…понял, левое бедро. Манделла…..

Но Мэригей еще дышала, сердце сбивалось с ритма, глаза закатились, кровяные пузырьки появлялись и лопались в углу рта всякий раз, когда она едва заметно выдыхала.

– …татуировка на левом бедре. Манделла! Ты слышишь? Посмотри, на левом бедре, какая у нее кровь?!

– Группа «с», резус отрицательный. – Бог мой, я сто тысяч раз видел эту татуировку!

Струве начал передавать сведения, а я вспомнил о висевшем у меня на поясе пакете первой помощи и начал лихорадочно перебирать его содержимое.

«Остановить кровь… наложить повязку… ввести противошоковый препарат». Так в учебнике говорилось. Что-то я забыл, что-то там еще… «Обеспечить доступ воздуха», она дышит, что бы они ни имели в виду. Остановить кровь… Как ее остановить, если рана метр в длину, а у меня одна стерильная повязка?! Противошоковый препарат… Это я сейчас. Я выловил в пакете зеленую ампулу, приложил к руке Мэригей и нажал кнопку. Потом я положил повязку стерильной стороной на выпиравшие из раны внутренности, эластичный ремешок обвел за спиной, поставил нейтральное давление и дал ему затянуться.

– Что еще можно сделать? – спросил меня Струве.

– Не знаю. – Я отступил на шаг, чувствуя полную беспомощность. – Может, ты что-нибудь посоветуешь?

– Я такой же доктор, как и ты. – Взглянув в сторону двери, он сжал кулак, напрягая мускулы. – Черт, скоро они? У тебя в пакете есть морфплекс?

– Есть, но меня предупреждали: не вводить его внутрь…

– Уильям?

Мэригей открыла глаза и попыталась приподнять голову. Я поддержал ее.

– Все будет в порядке, Мэригей. Сейчас придет врач.

– Что… в порядке? Я хочу пить. Воды.

– Нельзя, тебе сейчас нельзя воды. Потерпи немного. – Ее наверняка будут оперировать.

– Откуда кровь? – сказала она тоненьким голосом. Голова упала обратно. – Какая я нехорошая.

– Это оболочка виновата, – быстро сказал я. – Помнишь, еще раньше появились складки? Она покачала головой.

– Костюм?

Она вдруг побледнела, видно, ее тошнило.

– Воды… пожалуйста.

– Принесите полотенце или губку, смоченную водой. – Уверенный голос позади меня. Я обернулся и увидел дока Уильсона и еще двоих с носилками.

– Сначала пол-литра в бедренную, – сказал он, ни к кому определенно не обращаясь, после того как осторожно приподнял повязку и посмотрел на рану. – Отпустите пару метров отводной трубки, потом обрежьте. Проверьте, нет ли там крови.

Один из медиков ввел десятисантиметровую иглу в бедро Мэригей и начал переливать кровь из пластикового мешка.

– Не смогли мы сразу к вам, – устало сказал док. – Работы по горло. Что ты говорил насчет оболочки?