Бесконечная война - Страница 53

Интересно, сколько человек из этих молодых солдат, заполнявших зал, знали, что они обречены? Я пытался отыскать лица, знакомые по досье, что я читал все утро, но получалось с трудом. Отобранные в соответствии с одними и теми же параметрами, они выглядели как-то одинаково: высокие, но не слишком, мускулистые, но не чрезмерно, сообразительные… но не из тех, что задают лишние вопросы. Заметно было, что расы на Земле еще ближе к слиянию, чем в дни моего пребывания там. Большинство из них походили несколько на полинезийцев. И только двое, Каймибанда и Фин, были чистыми представителями расовых типов. Интересно, как относились к ним остальные?

Большинство женщин красотой не блистали, но мне критиковать не приходилось в моем положении. Я сохранял целомудрие вот уже больше года, с тех пор как мы расстались с Мэригей на Небесах.

Интересно, подумал я, вдруг у кого-нибудь из этих женщин обнаружится след атавистической наклонности. Или она благосклонно отнесется к командиру-чудаку. Офицеру запрещается вступать в интимные отношения с подчиненными. Весьма деликатная формулировка. Нарушение карается редукцией жалованья до размеров жалованья рядового, а если эти отношения снижают боевую эффективность военной единицы – казнью. Если бы все правила устава ИСООН нарушались так же легко и часто, как это, в армии жилось бы весьма привольно.

Но ни один из молодых людей меня не привлекал. Что будет после второго года, я уверен не был.

– Становись! – Это лейтенант Холлибоу. Спасибо новым рефлексам, я остался сидеть. Все остальные вскочили.

– Меня зовут лейтенант Холлибоу, я ваш второй боевой офицер. – Раньше это называлось «первый боевой сержант». Армия переполняется офицерами – первый признак, что она сформирована не вчера.

Холлибоу продолжала, совсем как настоящий матерый вояка. Наверное, каждое утро тренируется перед зеркалом. Я видел ее досье, она была в настоящем деле, но только раз и всего несколько минут. Потеряла ногу и руку, черт, возможно, она и была приятным человеком, прежде чем попала на Небеса. Одну ногу только регенерировать – и то приходится помучиться.

Она вела обычную сержантскую беседу: строго, но справедливо, не беспокойте меня по мелочам, пользуйтесь командой цепочки, почти все можно уладить уже на уровне пятого эшелона.

Жаль, что я не поговорил с ней заранее поподробней. Мы спешили – на следующий день уже нужно было грузиться на крейсер, и я перекинулся всего парой слов с лейтенантом.

Этого было явно недостаточно. Холлибоу старалась, как это следовало из ее слов, использовать цепь командиров, чтобы оградить себя от подчиненных, создавая потенциально ситуацию «хороший солдат – плохой солдат». Я же планировал не отрываться слишком от основной массы людей и через день отводить час, чтобы любой солдат мог прийти ко мне, минуя своих начальников.

Во время обучения в «коробках» нам ввели одну и ту же информацию. Странно, что мы пришли к таким разным идеям о руководстве. А такая «политика открытых дверей» хорошо себя зарекомендовала еще в «современных» армиях Австралии и Америки. И особенно соответствовала она нашей ситуации, когда мы все будем месяцами находиться в замкнутом пространстве корабля. Такую систему мы использовали на последнем крейсере, где мне пришлось служить, и она явно помогала снизить напряжение.

Сейчас они расслабились, пока Холлибоу говорит, но скоро она призовет к вниманию и представит меня. Что я им скажу? Я предполагал сказать несколько слов и объяснить политику «открытых дверей», потом представить капитана Антопол, она скажет что-нибудь о нашем крейсере «Масарик II». Теперь я решил сначала поговорить с Холлибоу.

Спас меня мой старший офицер, капитан Мур. Он влетел в зал через боковую дверь, он всегда влетал, словно кругленький метеор, торопливо отдал честь и протянул мне конверт, содержащий наш боевой приказ. Я шепотом посоветовался с капитаном, и она согласилась, что можно сразу объявить составу, куда нас направляют.

Чего нам можно было не бояться в этой войне, так это вражеских агентов. Под толстым слоем краски тельцианин, вероятно, сможет выдать себя за ходячий мухомор. Но неизбежно попадает под подозрение.

Холлибоу уже призвала их к вниманию и добросовестно рассказывала, какой я хороший командир, и что я в армии с самого начала войны, и если они хотят благополучно дожить до конца срока службы, пусть следуют моему примеру. Она не упомянула, что солдат из меня средний, просто мне везет. И что я дал деру из армии при первой же возможности, что я так один раз сделал, но на Земле мне не понравилось, и я вернулся назад.

– Благодарю вас, лейтенант. – Я занял ее место. – Вольно. – Я развернул единственный листок, где содержался наш приказ и показал всем. – У меня есть для вас две новости: хорошая и плохая. – Старая шутка, однако вполне соответствовала сейчас действительности.

– Вот наш приказ, мы направляемся к Сад-138. Хорошая новость – непосредственно и немедленно мы в бою участвовать не будем. Плохая новость – нас используют как мишень.

Легкое движение в рядах – и тишина. Хорошая дисциплина. Или просто фатализм. Или неизвестно, что они думают о своем будущем или об отсутствии будущего.

– Сделать нам предстоит вот что… найти самую большую входную планету в системе Сад-138 и построить там базу. Удерживать базу до особого приказа. Два или три года скорее всего.

В течение этого срока нас, очевидно, атакует противник. Как вы знаете, удалось обнаружить определенную закономерность в передвижении противника от коллапсара к коллапсару. Со временем, возможно, удастся найти и планету тельциан. Пока же командование посылает группы перехвата, чтобы сковать экспансию противника.